Выступление на See-ConferenceИзучал социологию, психологию и литературу в Ганноверском университете. Там же в 1988 году получил степень доктора по социологии, в 1993 году хабилитированного доктора по социальной психологии и 2001 году хабилитированного доктора по социологии.
В 1988—1993 годы — младший научный сотрудник кафедры истории, философии и социальных наук Ганноверского университета.
В период с 1994 по 1995 и 1997—1998 — директор Института психологии Ганноверского университета.
С 2004 года — директор Центра междисциплинарных исследований памяти (до 2011 года входил в состав Эссенского института культурологии (нем.)русск., с 2012 — в составе Фленсбургского университета (нем.)русск.)С 2006 года — научный сотрудник MARIAL-центра Университета Эмори.
В 2007—2011 годы — член Совета Эссенского института культурологии.
В 2008—2013 годы — руководитель проектов «Память стихийных бедствий» и «Сдвиги базисных линий» Эссенского института культурологии.
С 2012 года — профессор трансформационного дизайна (англ.)русск. Фленсбургского университета (нем.)русск., а также директор Центра Норберта Элиаса трансформационного дизайна и исследований.Профессор социальной психологии Университета Виттен/Хердекке (нем.)русск..Соучредитель и директор благотворительного фонда «Futurzwei» , целью которого является разработка новым способом устройства экономической и общественной жизни. Участие в научной дискуссииВ своей книге «Дедушка не был нацистом» (нем. Opa war kein Nazi) обращается к истории Третьего рейха как социально-психологическому феномену и исследует поведение немцев в повседневной жизни в этот период через семейные воспоминания. Лишь небольшая часть исследованных семей соглашалась с виновностью и ответственностью свои родственников за те вещи, которые они совершили во время Второй мировой войны. Частым явлением были преуменьшения и якобы незнание об этом. Более того они сами себя изображали в качестве жертв и героев.
В книге «Виновники. Как становились массовыми убийцами простых людей» (нем. Tater. Wie aus ganz normalen Menschen Massenmorder) Вельцер углубил раннее исследование американского историка Холокоста Кристофера Браунинга (англ.)русск. о мотивации будущих нацистских преступников при вступлении в айнзацгруппы, как и причинах преступной деятельности имевших хорошее социальное происхождение Франца Штангля и Вернера Беста. Вельцер проводит сравнение массовых убийств людей в Третьем рейхе с подобными событиями во Вьетнаме, Руанде и Югославии.
В книге «Климатические войны» (нем. Klimakriege) Вельцер рассматривает глобальное потепление как всё ещё недооценённая угроза для человеческого существования. По его мнению стихийное бедствие является спусковым крючком для социальных потрясений, поскольку а таких обстоятельствах насилие рассматривается как стратегическое средство борьбы. Крушение общественного и политического порядка во многих уголках мира приводит к нескончаемой войне (англ.)русск..
Это было возможно избежать, если бы зажиточные слои населения изменили бы свой нынешний уровень потребления.
В книге «Самомыслие. Руководство в сопротивлению» (нем. Selbst denken. Eine Anleitung zum Widerstand) Вельцер выступил в защиту плодотворного образа жизни, где на первое место поставлены не потребительские материальные блага, а счастье и жизнеспособность.
Он критикует нынешний образ жизни построенный на нескончаемом росте потребления материальных благ. Вельцером представлены различные виды успешного самоуправления и самомыслия, направленные на общее благо, а не на стремление к личной выгоде и использования других в собственных корыстных целях.
В совместной с историком Зенке Найтцелем Вельцер представил исследование «Солдаты Вермахта. Подлинные свидетельства боёв, страданий и смерти» (нем. Soldaten. Protokolle vom Kampfen, Toten und Sterben) основанное на анализе протоколов прослушиваний немецких военнопленных в специальных центрах Великобритании и США, которые хранятся в Национальных архивах Великобритании и США. Исследование получилось междисциплинарным, поскольку Найцелю потребовался коллега, специализирующийся на методах истории ментальности и истории повседневности. Исследование проводилось три года. За это время были собраны все необходимые источники и проведён их анализ на стыке истории и психологии. Кроме того исследовательская группа из 8 участников опубликовала сборник статей, посвященный анализу протоколов.
В общей сложности было изучено более 100 тысяч листов протоколов прослушиваний около 15 тысяч немецких военнопленных, в большинстве своём попавших в плен в Африке, Италии и Западной Европе. Анализ исторических документов проводился по тематическим блокам, впоследствии ставших подразделами книги: сбивание (самолётами), власть ради власти, приключения, эстетика разрушения, наслаждение, охота, затопления (вражеских судов), убийство с точки зрения оккупанта, преступления в отношении военнопленных, представление об уничтожении, участие в расстрелах, слухи, чувства, секс, техника, вера в победу, вера в фюрера, идеология, военные ценности. Кроме того, в отдельных подразделах книги проведён сравнительный анализ основного массива документов с протоколами прослушивания итальянских и японских военнопленных, как и служащих Ваффен СС.Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории Украины НАН Украины М. Г. Дубик отмечает, что книга «не оставляет сомнений относительно непосредственного участия вермахта в преступлениях» . Кроме того она пишет: Итогом книги стали размышления о представлениях о войне в целом и особенностях действий в войне вермахта как армии национал-социализма. Авторы пришли к выводу, что преступление было нормой для солдат вермахта, из перспективы солдата его преступные действия не были преступлениями, в отличие от аналогичных действий врага. Повседневность преступления вызвала неприятие его как чего-то неординарного, наоборот, рутина преступных практик привела к тому, что военнослужащие получали удовольствие от них, как от хорошего выполнения своей «работы» . Если война сама по себе имеет такую особенность, за короткий срок превращать нормальных людей в убийц, то Вторая мировая война все же имела отличия в этом от других. Хотя в других войнах также были распространены убийства военнопленных и другие преступления, расово мотивированное уничтожение миллионов военнопленных от голода выпадает из представлений о «нормальной войне» и вместе с убийствами евреев характеризует эти преступления, в понимании авторов, как типично национал-социалистическую политику уничтожения. Впечатляющим стал также резонанс, вызванный книгой среди историков. Все рецензии были одобрительными, в особенности, относительно критического отношения авторов к источнику, междисциплинарного анализа, осмысления авторами понятия нормы в войне. Существенные критические замечания касались только ограниченного круга различий политики уничтожения национал-социализма по сравнению с другими войнами и необходимости большего обоснования некоторых обобщений.
Карта сайта
