Отец, Василий Васильевич Бурковский, калужский дворянин, чьё родовое гнездо находилось в селе Мятлево.
С начала 1900-х годов служил во флоте. Был женат на дворянке. После революции служил в РККА, погиб в октябре 1941 года, защищая Ленинград на суше, от прямого попадания немецкой мины.Борис родился 12 ноября 1912 году в Красноярске. C 1 сентября 1929 году по декабрь 1933 года курсант Высшее военно-морское училище имени Фрунзе. Есть сведения, что Б. В. Бурковский в 17 лет, то есть в 1929 году, проходил службу на крейсере "Аврора".
С декабря 1933 по февраль 1944 — слушатель Специальных курсов командного состава (СККС). Прекрасно знал английский, который начал изучать ещё в школе, а затем окончательно овладел им в Военно-морской академии. Через год после начала службы был отозван в штаб Балтийского флота, как владеющий английским языком, участвовал во многих встречах советского военно-морского командования с английскими моряками.
С февраля по март 1934 исполняющий должность штурмана дивизиона бригады торпедных катеров (БТК) МСБМ.
С марта по ноябрь 1934 года командир звена БТК МСЧМ.
С ноября 1934 по ноябрь 1935 года командир звена отдельного дивизиона торпедных катеров.
С ноября 1935 по декабрь 1936 года слушатель СККС им. АзССР.
С декабря 1936 по сентябрь 1938 года штурман дивизиона Отдельного дивизиона торпедных катеров Черноморского флота.
С сентября 1938 по июнь 1941 года слушатель Военно-морской академии им. Ворошилова. Член ВКП(б) с 1940 года. Досрочно выпущен из Военно-морской академии в 1941 году, с 25 апреля флагманский штурман 1-ой бригады торпедных катеров Черноморского флота, по другим сведениям в этой должности с июня 1941 по июнь 1942 года.Во время Великой Отечественной войныУчаствовал в войне с 22 июня 1941 года.
В сентябре 1941 года являлся штурманом при действиях торпедных катеров на коммуникациях противника Одесса — Сулина, обеспечивал точное кораблевождение.
В сентябре и октябре 1941 года дважды принимал участие в постановке мин с торпедных катеров у занятого противником Очакова, при этом обеспечивал точность постановки мин, несмотря на большие расстояния перехода.
В ноябре 1941 лично руководил погрузкой имущества бригады при эвакуации из Севастополя, торпедные катера перебазировали на военные базы и порты Кавказа.
С июня 1942 (по другим данным с 21 апреля 1942) по январь 1943 года исполняющий дела командира по войсковой разведке штаба Потийской военно-морской базы (ПВМБ) Черноморского флота.
С 21 января 1943 по 1 февраля 1944 года помощник флагманского штурмана штаба Черноморского флота.
С 1 февраля по май 1944 года флагманский штурман штаба Одесской военно-морской базы (ВМБ).
С мая 1944 года начальник оперативного отдела штаба Северной ВМБ Черноморского флота.
С 15 апреля 1944 после освобождения Ялты лично руководил тралением и открытием порта Ялта для базирования торпедных катеров. Осуществлял все проводки кораблей и катеров без потерь. 12 мая, командуя группой катеров охотников и прикрывая действия наших торпедных катеров в районе Севастополя, вошёл в боевое столкновение с немецкими катерами, один из которых был потоплен, а в плен были взяты 30 солдат и офицеров противника. После освобождения Севастополя с 14 июня 1944 года являлся начальником оперативного отделения Севастопольской, а в дальнейшем Главной Военно-морской базы Черноморского флота. Лично руководил встречей и проводкой конвоев в районе Главной Базы в условиях осенних штормов, проявляя личную смелость и находчивость. 3 ноября 1944 года награждён Орденом Красной звезды за выслугу лет с формулировкой «Грамотно руководит оперативно-тактической подготовкой офицеров штаба» . Кроме перечисленного Бурковский участвовал в обороне Севастополя и освобождении еще двух городов-героев: Керчи и Новороссийска.4—11 февраля 1945 года на Ялтинской конференции глав союзных держав был назначен офицером связи на пришедшие в Севастополь американские военные корабли, он должен был постоянно находиться на этих кораблях и общаться с американскими офицерами и с адмиралом. Знавший Бурковского по лагерю Александр Долган уточнял, что во время Ялтинской конференции капитан третьего ранга Бурковский, танцевал с Катлин Харриман (Kathleen Harriman), дочерью американского посла в Москве. (О том, что Бурковский был прекрасным танцором, вспоминала и его солагерница Руфь Тамарина).
В Ялте, по словам Бурковского, советские моряки обменивались с союзниками сувенирами и безделушками. Все эти три обстоятельства послужили мотивом последующего ареста.После войныПосле войны присвоен чин капитана второго ранга.
В феврале 1949 года назначен начальником отделения службы тыла Черноморского флота.Арест и заключениеВ апреле 1950 года арестован отделом контрразведки МГБ. По словам Бурковского, в тот день он собирался на день рождения своей приятельницы и, купив торт, искал, где бы можно купить цветы. Шедший навстречу капитан первого ранга якобы узнал Бурковского: .mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote{float: none;padding: 0.25em 1em;border: thin solid #eaecf0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-source{margin: 1em 0 0 5%;font-size: 105%}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq{margin: 0 -1em -0.25em}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavFrame{padding: 0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavHead,.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavContent{padding-left: 1.052632em;padding-right: 1.052632em}— Бурковский— Точно, Бурковский!— Бо-борис..— Тоже точно!Далее на ломаном английском: — Ялту помнишь— Еще бы!.mw-parser-output .ts-Конец_цитаты-source{margin: 0.357143em 2em 0 0;text-align: right}и пригласил в машину «"Помогу. Ускорю. Садись". <...> Передняя дверца открылась и молоденький, но, видно, крепыш, морской лейтенант угодливо открыл заднюю дверцу. <...> Не успела захлопнуться дверь, машина понеслась, завывая сиреной. <...> Через несколько минут мы были <...> в Крестах!» . История ареста Бурковского приведена А. И. Солженицыным в «Архипелаге ГУЛАГе» как пример "ареста дневного" в отличие от типичного "ночного".Осуждён на срок 25 лет. 4 июля 1950 года уволен из ВМС по статье 44 пункт "В" "за преступную связь с американскими моряками во время Ялтинской (Крымской) конференции". Летом 1950 года — заключённый Бутырской тюрьмы. Вместе с А. И. Солженицыным этапирован в Экибастуз, в тот момент лаготделение Степлага. Этап длился 2 месяца, с 25 июня по двадцатые числа августа 1950 года, когда конвой из Степлага привёз этап из Павлодарской тюрьмы в Экибастуз. Узники не знали, куда их везут: Бурковский напомнил бывшему студенту физмата РГУ Солженицыну, как вычислить широту местности в день осеннего равноденствия. Нары вместе прибывших Бурковского и Солженицына оказались рядом.Первые годы в Экибастузе был на общих работах, работал в одной бригаде каменщиков вместе со Солженицыным. Они вместе строили новое крыло барака усиленного режима (БУРа), возведение которого отражено Солженицыным в стихотворении тех лет "Каменщик" и в "Архипелаге ГУЛАГе": "Мы кладём [стену]. Нам будет вечером дополнительная каша. Носит раствор кавторанг Бурковский. Всё, что строится, — всё на пользу Родине". Последняя фраза — как бы прямая речь Бурковского. Но, возможно, А. И. Солженицын недооценил соузника. По словам П. П. Стефановского, именно Бурковский вместе с ним, Стефановским, привлекли к самодеятельности "акробатов-эксцентриков" Георгия Тэнно и Николая Жданка. Благодаря участию в самодеятельности Тэнно и Жданку удалось удачно бежать. Стефановский пишет, что "только двое [он и Бурковский] знали, предполагали, чувствовали какую-то подготовку акробатов к чему-то...". Побег Тэнно и Жданка произошёл именно тогда, когда бригада каменщиков строила БУР.Бурковский стал прототипом кавторанга Буйновского, одного из героев повести А. И. Солженицына "Один день Ивана Денисовича", соседа снизу по вагонке [трёхэтажным нарам] главного героя повести. Читатель расстается с Буйновским, когда тот попадает в карцер: Буйновский — в горло, на миноносцах своих привык, а в лагере трёх месяцев нет: — Вы права не имеете людей на морозе раздевать! Вы девятую статью уголовного кодекса не знаете!...Имеют. Знают.
Это ты, брат, ещё не знаешь.— Вы не советские люди! — долбает их капитан.Статью из кодекса еще терпел Волковой, а тут, как молния чёрная, передёрнулся: — Десять суток строгого!В основе эпизода лежат действительные события. Много позже Борис Бурковский вспоминал: «Вышел я из БУРа, как говорили заключенные, "прозрачным и звонким". Меня шатало.
И вот, когда возвратился в барак, десятки рук потянулись ко мне с кусками хлеба, сахара, закрутками табака. Я подумал: а людей-то в нас не затоптали…» .
В конце срока, после 1954, Бурковский был членом Совета Актива, как пишет Солженицын, "работал сознательно и принципиально, но с большой осторожностью, всё время получая угрозы ножа, и ходил на собрания бандеровской бригады выслушивать критику своих действий".После марта 1953 Бурковский был в лагере культоргом в Экибастузском лагере. Летом 1955 помощник культорга одной из мужских зон на Джезказганском руднике в Степлаге. Летом 1956 года освобождён и реабилитирован комиссией во главе с генералом Тодорским "по высшему разряду — с красочной грамотой о реабилитации, с немедленным возвращением всех званий и наград".
На воле15 сентября 1956 года Бурковский был принят на должность экскурсовода филиала Центрального военно-морского музея на крейсере «Аврора» , весьма скоро после этого он стал первым заведующим недавно организованного музея. Под руководством и при активном участии Бурковского собраны архивные материалы, создана экспозиция музея. Борис Васильевич был столь увлечен музеем и историей боевого прошлого корабля, что даже несмотря на просьбу уложиться минут в двадцать — двадцать пять, мог рассказывать об "Авроре" часами, так что не только он , но и слушатели забывали про время.Летом 1962 года Бурковский встретился с А. И. Солженицыным, пришедшим на борт крейсера. По словам Бурковского, после этого друзья-солагерники много общались, четырежды вместе ездили в Кижи.
С публикацией "Одного дня Ивана Денисовича" общественное внимание было привлечено не только к автору, но и к одному из самых узнаваемых прототипов его героев, кавторангу Бурковскому.
В марте 1964 года главный редактор "Нового мира" А. Т. Твардовский, А. Д. Дементьев, В. Я. Лакшин и А. Бранин проводили читательскую конференцию в Ленинграде.
На конференцию пригласили Бурковского. Когда объявили, что прототип литературного героя «кавторанг» находится в зале, аудитория встала и взорвалась аплодисментами.Имя Бурковского дважды фигурировало в общественно-политических дискуссиях, связанных с журналом "Новый мир". 15 января 1964 года в газете "Известия" вышла статья В. Паллона "Здравствуйте, кавторанг"!, посвященная судьбе Бурковского как протипа героя Солженицына.
В феврале того же года решался вопрос о присуждении Солженицыну Ленинской премии. А. Т. Твардовский рассматривал эту публикацию как важный элемент поддержки кандидатуры Солженицына. Того же мнения придерживался и Самуил Маршак: «Лучшей похвалы автору и желать нельзя» .
В 1966 году в журнале была опубликована статья В. Кардина «Легенды и факты» , в ней, в частности, автор утверждал, что никакого залпа крейсера "Аврора" 25 октября 1917 года не было. «Был один — единственный холостой выстрел» , о котором писали сами матросы в газету «Правда» . Бурковский выступил с критикой этой статьи, на страницах журнала «Огонек» была опубликована статья Б. В. Бурковского и А. Белычева "Недостойная задача". А. Т. Твардовский считал, что статью написал журналист «Огонька» В. В. Архипов, который по телефону договорился об авторстве с Бурковским и Белычевым.Рассказы Бурковского были использованы при написаниии «Архипелага Гулага» . Солженицын включил его имя в список 257 «свидетелей Архипелага» , «чьи рассказы, письма, мемуары и поправки использованы при создании этой книги» . Этот список был обнародован лишь в 2006 году в последнем подготовленном при жизни автора издании.Бурковский так вспоминал свои отношения с Солженицыным и Твардовским: "Потом мы поехали в Москву, он познакомил меня с Твардовским. Встречались мы часто. Однажды Твардовский сообщил мне, что в ЦК точат зуб на Солженицына: «Боюсь, ему несдобровать, поговори с ним, чтобы был осторожнее» . Я поговорил с Сашкой, он сказал мне: «Борь, я знал, на что иду. Меня обязательно посадят.
Но остановить меня уже не смогут. Мы ещё повоюем.
Но я не хочу, чтобы ты пошел со мной по одному делу, не хочу разрушать твою жизнь. Если тебя будут допрашивать, говори, что мы с тобой только вспоминали жизнь в Экибастузе и виделись всего несколько раз. Если будут допрашивать меня, я скажу то же самое. Больше нам с тобой видеться нельзя! Прощай, друг!» ".Томашу Ржезачу, автору направленной против Солженицына, заказной книги "Спираль измены Солженицына" удалось взять интервью у Бурковского. Ржезач писал: "Мне очень хотелось встретиться с этим человеком.
Он многое мог бы мне рассказать об обстановке в лагере, об А. И. Солженицыне.
Но мне никак не везло. Наконец я нашёл его.
Он охотно ответил на мои вопросы". 1 августа 1978 года (в год публикации книги Ржезача) Бурковский, проработавший главой музея на крейсере «Аврора» 22 года, неожиданно потерял своё место и был переведён сотрудником в Центральный военно-морской музей.
Карта сайта
