ОтрочествоВладимир Владимирович Бирюкович родился 19 (31) декабря 1893 года в Санкт-Петербурге в семье чиновника, журналиста и педагога Владимира Васильевича Бирюковича. После смерти главы семьи в 1906 году все заботы о детях (старшему сыну Владимиру было двенадцать лет, а младшему Георгию только два года) легли на их мать — Эмму Альфонсовну, происходившую из знатного рода Фредерикс. Когда в 1926 году Георгий умер в 1926 году от тифа, Владимир, Вадя (так его нежно называла мать), останется её единственным утешением. Сын и мать были очень близки, о чём оставили свои воспоминания люди, бывавшие в их доме: .mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote{float: none;padding: 0.25em 1em;border: thin solid #eaecf0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-source{margin: 1em 0 0 5%;font-size: 105%}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq{margin: 0 -1em -0.25em}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavFrame{padding: 0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavHead,.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavContent{padding-left: 1.052632em;padding-right: 1.052632em}Вместе с ним и его женой жила старушка-мать Владимира Владимировича.
Она была очень стара, лет, наверное, под девяносто. Сына своего Владю — единственного оставшегося в живых из её детей — она любила безмерной любовью. Владимир Владимирович относился к ней с трогательной заботой.mw-parser-output .ts-Конец_цитаты-source{margin: 0.357143em 2em 0 0;text-align: right}— А. М. НекричВ 1903 году Владимир поступил в Санкт-Петербургскую гимназию Я. Г. Гуревича, считавшуюся одной из лучших в столице. Выбор учебного заведения был обусловлен давним знакомством директора гимназии и отца гимназиста (Я. Г. Гуревич издавал и редактировал журнал «Русская школа» , в котором постоянно публиковался отец историка). Во время учёбы в гимназии Владимир показал себя талантливым учеником и по завершении учебного заведения был награждён серебряной медалью. Высокая награда давала основания принять решение о продолжении обучения, и 5 августа 1911 года Владимир написал прошение о зачислении его в студенты историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, куда и был принят через несколько дней. Учителями Бирюковича стали выдающиеся российские учёные: Н. И. Кареев, Ф. Ф. Соколов, И. М. Гревс, Б. А. Тураев, М. И. Ростовцев. Большинство просеминариев были посвящены истории Франции, которая в дальнейшем стала сферой научных интересов В. В. Бирюковича.После революцииВ январе 1917 года В. В. Бирюкович получил выпускное свидетельство, согласно которому мог сдавать государственный экзамен. Россия между тем оказалась на пороге великих перемен. Революция тяжело отразилась на материальном и психологическом состоянии Бирюковича: выходец из среды интеллигентов болезненно отреагировал на ломку старых культурных традиций, культ коллектвизма, подавление всякого индивидуализма и личной свободы были ему глубокого противны.
В своём дневнике Бирюкович писал: Лилипуты мысли Троцкий и Ленин, издевавшиеся над «наивным» предложением социал-демократических мень-шевиков и с.[оциал]-р.[еволюционеров] восстановить попранную гражданскую политическую свободу, предоставить свободу печати не только советам р.[абочих] и с.[олдатских] д.[епутатов], но и «буржуям» , и «корниловцам» , сохранить неприкосновенность личности не только за рабочими и солдатами, но и за «контрреволюционерами» , офицерами и банкирами, признать свободу коалиций не только за рабочими, но и за чиновниками-«саботажниками» , эти лилипуты, крохотный блошиный кругозор которых не может охватить хоть отчасти высокого общечеловеческого значения попираемых ими свобод, являются лишь фанатичными последователями глупенького узкого классового понимания великих культурных богатств человечества, людьми, доведшими это понимание до абсурда, заставившего демократическую интеллигенцию устрашиться большевистского духа, который ей был во многом родствененТягостные размышления о будущем России сопровождались недоеданием и голодом, непосильным бытом, чувством унижения в условиях формирования культа рабочего класса.
В голодные и нищие годы русскому интеллигенту приходилось искать всевозможные заработки. Откликнувшись на призыв А. В. Луначарского «Ко всем учащим» , В. В. Бирюкович со своим братом Георгием начал преподавать в трудовой школе.
В эти годы В. В. Бирюковича можно было встретить во многих учебных заведениях Петрограда: Учительском институте, Военно-морском училище им. Фрунзе, Археологическом институте, Коммунистическом университете им. Сталина, Ленинградском государственном университете, ЛИФЛИ. Преподавая в военных и гражданских вузах, ведя лекционную работу в солдатской массе, Бирюкович подмечал и фиксировал в дневнике интереснейшие явления в народной среде: бурный и стихийный процесс выделения личности из массы. Подготовка к лекциям определила и тематику его научной работы.
В 1921 году вышли в свет первые публикации историка: «Судьба вольных хлебопашцев в царствование Александра I» и «Устройство быта вольных хлебопашцев» .Одновременно В. В. Бирюкович посещал просеминарий Н. И. Кареева «Французская рационалистическая и революционная идеология XVIII в.» и готовился к сдаче магистерских экзаменов. Эти годы нашли свое отражение в мемуарах Кареева, где он высказался о В. В. Бирюковиче как о «способном и обещающем в будущем» . Участие в просеминарии позволило молодому учёному подготовить и опубликовать статью об историософских взглядах Мельхиора Гримма, посвящённую вопросам идейной борьбы во Франции.Молодые учёные создавали неформальные кружки и объединения. В. В. Бирюкович в своих заметках упомянул об одном из таких кружков: «Вот взгляд, выраженный словами почти адекватными моей собственной мысли, к которой я возвратился опять в связи с моим посещением кадетского клуба в прошлую пятницу» . «Кружок молодых историков» , основанный С. И. Тхоржевским и Н. С. Штакельберг, — ещё один из тех, что посещал В. В. Бирюкович. Кружок был тесно связан с историческими журналами, выходившими в 1920—е годы, в частности с «Анналами» . Редактор Е. В. Тарле печатал на его страницах не только статьи, но и рецензии, обсуждавшиеся на заседаниях кружка. Возможно именно таким образом в 1923 году на страницах «Анналов» появилась статья — рецензия В. В. Бирюковича «Политическая роль Ф. Ягова» . Участие в кружках, научная и педагогическая деятельность были для Бирюковича, как он сам признавался на страницах дневника, «спасительным кругом» , который он боялся выпустить, чтобы не захлестнула волна и не унесла «в ту ужасную бездну, над которой мы ещё как-то плаваем» .
В 1928 году за научную и педагогическую деятельность Учёный совет Наркомпроса присвоил ему звание доцента. Во многом это было связано с тем, что в высших учебных заведениях учёные степени магистра и доктора были отменены, и молодым учёным, проявившим себя на педагогической стезе, присваивались учёные звания доцента и профессора.
В апреле 1935 года В. В. Бирюкович получил назначение на кафедру всеобщей истории Военно-политической академии им. Ленина. Бирюкович стоял у истоков этого учебного заведения, созданного в 1919 году как Учительский институт Красной армии им. Н. Г. Толмачёва. Здесь учёный проработал до 17 апреля 1953 года: придя простым преподавателем, стал доцентом, профессором, возглавил кафедру всеобщей истории и получил военное звание полковника. Одну из приоритетных задач Бирюкович видел в подготовке учебных пособий по истории, за два года он подготовил шесть пособий по истории Франции, Италии, Германии.
В 1936 году вышла первая книга под его редакцией «Нидерландская революция» .Защита диссертацииВ 1934 году постановлением СНК СССР «Об учёных степенях и званиях» возвращались степени кандидатов и докторов наук. Для В. В. Бирюковича это стало стимулом подготовить докторскую диссертацию.
В качестве предмета изучения был выбран французский абсолютизм и финансисты XVII века. Опираясь на неизвестные, но обширные источники архива секретаря русского посольства в Париже П. П. Дубровского, Бирюкович начал работу над докторской диссертацией. Работа над ней была несколько затруднена передислокацией учебного заведения, в котором служил учёный: в 1938 году Военно-политическая академия переехала в Москву. Несмотря на это, в год переезда в «Исторических записках» были опубликованы две статьи, являвшиеся частями докторской диссертации: «Народные восстания в Бордо и Гиени» и «Французские финансисты в политической борьбе 1622—1624 гг.» . Редакция издания не могла не заметить, что автор не сделал ни одной ссылки на основоположников марксизма-ленинизма, поэтому предпослала одной из них замечание.Защита диссертации проходила на заседании Учёного совета Военно-политической академии. Официальными оппонентами выступили С. Д. Сказкин и Б. Ф. Поршнев. Последний заявил: «В своих взглядах на абсолютизм В. В. Бирюкович довольно одинок.
Он ищет новую концепцию и, может быть, создаст её, но пока резко нападая на своих критиков, В. В. Бирюкович попадает в положение того анекдотического солдата, который уверял, что вся рота шагает не в ногу, а он один в ногу» .
В заключительном слове Бирюкович резко ответил оппонентам: Б. Ф. Поршнев упрекнул меня в том, что я не иду в ногу с «ротой» , но не нужно забывать, что вся-то «рота» состоит из трех человек, которые действительно шагают в ногу. Я с ними шагать в ногу не хочу, отказываюсь. Я считаю, что наша задача заключается не в том, чтобы выдумывать абстрактные основания и мертвые схемы, а в том, чтобы вплотную заняться изучением источников, исходить из них и к ним прилагать тот метод, которым основоположники марксизма пришли к своим выводам, а с этими выводами основные установки моей работы ни в чём не расходятся Убедительная аргументация В. В. Бирюковича позволила Учёному совету Военно-политической академии единогласно присудить ему искомую степень доктора исторических наук.Военные годыВеликая Отечественная война застала В. В. Бирюковича в госпитале: давала о себе знать язва, заработанная в голодные годы.
В просьбе послать на фронт ему отказали по состоянию здоровья, но его опыт и знания крайне нужны были в Военно-политической академии, готовившей военные и политические кадры для армии.
С первых дней войны академия перестроила свою работу в соответствии с новыми задачами. Налеты вражеской авиации на Москву стали интенсивнее, в связи с чем академия была передислоцирована в город Белебей. Несмотря на военные трудности, Бирюкович готовил к публикации новые исследования, и в 1943 году две работы по истории Франции выходят в издательстве Военно-политической академии: «Армия французской революции (1789—1794)» и «История французской революции 1789—1794» . Одновременно совместно с А. Рошем приступил к выпуску 5-томного сборника «Международные документы Великой Отечественной войны» , который обеспечил изучение и анализ международных документов и материалов историками в послевоенные годы, так как включал в себя опубликованную информацию о международных отношениях и внешней политике СССР в годы Второй мировой войны.ВзлётВ послевоенные годы В. В. Бирюкович возглавил кафедру всеобщей истории, но не оставлял и научную деятельность: писал статьи, рецензии, учебные пособия.
Это не осталось незамеченным, и в 1950 году исследователя приглашают возглавить сектор новейшей истории Института истории АН СССР. Однако пост этот таил в себе опасность: в подразделении к тому времени сменилось несколько заведующих, случались не только увольнения, но и аресты сотрудников (А. Л. Гуральский, И. С. Юзерович, И. М. Майский). Несмотря на это, Бирюкович согласился возглавить «опасный участок» . Ему удалось не только сохранить и сплотить научный коллектив, но и усовершенствовать деятельность сектора. Новый заведующий привлек к работе молодых специалистов: В. Т. Пашуто, Б. А. Айзина, Г. Н. Севостьянова, Л. В. Поздееву, З. С. Белоусову, Н. Д. Смирнову, А. М. Некрича, В. С. Чада, Ю. В. Арутюняна.Широкая эрудиция и большой такт обеспечили историку признание со стороны коллег. А. М. Некрич, назначенный в мае 1950 года учёным секретарём, вспоминал об этом времени: «Очень быстро между нами возникли хорошие деловые отношения, которые вскоре проложили дорогу и дружеским. Нас сближал одинаковый подход к работе сектора, общность взглядов.
С приходом Бирюковича работа в секторе начала входить в нормальную колею» .Разносторонняя образованность позволяла Бирюковичу не только консультировать по проблемам истории Франции XVII века, но и выходить за рамки ранней новой истории. Учёный являлся научным консультантом А. Г. Кравченко по исследованию «Библиотечная работа в капиталистических странах» , научным руководителем И. А. Белявской по теме «Внутренняя экономическая политика США 1917—1918 гг.» и А. В. Чернобаева по теме «Революционное движение в германском военно-морском флоте в 1917—1918 гг. и Кильское восстание» . Бирюкович сыграл немалую роль и в выборе темы А. Д. Люблинской, чьи исследования получили широкую известность в России и за рубежом. Свою первую монографию «Франция в начале XVII в. (1610—1620)» она посвятила памяти своих учителей — О. А. Добиаш-Рождественской и В. В. Бирюковича.ПадениеВ. В. Бирюковича как заведующего сектором новейшей истории интересовали проблемы дипломатической истории и международных отношений.
В 1951 году исследователь отозвался рецензией на «Дипломатический словарь» , которому дал положительную оценку. Тогда же он выступил ответственным редактором монографии дипломата и историка Б. Е. Штейна «Буржуазные фальсификаторы истории (19191939)» . Именно из-за этой книги случились трагические события в жизни Бирюковича и Штейна. Две эти фамилии были объединены в одно дело из-за книги последнего.
В рецензии В. Николаева и А. Дмитриева книга была названа «вредной» и «порочной» , подвергнут критике был и Бирюкович как редактор.
В связи с этими обвинениями Институту истории надо было принимать меры: учёный был освобождён от обязанностей заведующего сектором новейшей истории Института истории АН СССР, но с сохранением должности старшего научного сотрудника.
В партбюро Института истории был поставлен на обсуждение вопрос о книге Б. Е. Штейна и вине В. В. Бирюковича как ответственного редактора и сотрудника института. Заседание вел секретарь партбюро Н. И. Саморуков, занявший пост заведующего сектором после Бирюковича. Последний с приведением цитат из книги Штейна доказывал, что она была направлена на разоблачение империализма, а не на его оправдание. По воспоминаниям А. М. Некрича, «произошла неслыханная в практике Академии вещь: Президиум АН принял 30 мая 1952 г. специальное решение по поводу ошибок в книге Б. Е. Штейна» . «Дело» было направлено в Комитет партийного контроля при ЦК ВКП(б), где председательствовал М. Ф. Шкирятов, за жестокость с провинившимися коммунистами прозванный «Малютой Шкирятовым» .
В марте 1953 года через журнал «Вопросы истории» Президиум АН СССР рапортовал: «Нет ещё в Институте истории должной бдительности по отношению к враждебным марксизму-ленинизму „концепциям“ и „точкам зрения“, в результате чего оказался возможным выпуск порочной книги Б. Е. Штейна „Буржуазные фальсификаторы истории 1919—1939“, справедливо осужденной партийной печатью» .Смерть Сталина привела к сворачиванию механизма репрессий. 5 мая в Институт истории АН СССР поступило известие о скоропостижной смерти Владимира Владимировича Бирюковича.
Он так и не узнал, что накануне, 4 мая, из ЦК пришло сообщение о прекращении его дела и снятии всех обвинений.
Карта сайта
