Отец Бальхозина, Борис Петрович, — по образованию инженер, — был предприимчивым и энергичным наследником весьма респектабельной и обеспеченной семьи торговцев фарфором в Вятке. Их вяткинский дом 1878 года постройки, — двухэтажный купеческий «Дом Бальхозиных» , — является известным городским архитектурным памятником.Родной дядя Бальхозина, Леонид, был, наоборот, бессребренником, изобретателем-самоучкой и пламенным социалистом. После революции дядю-революционера, смастерившего действующую модель паровоза, охотно взяли преподавателем труда в местное Коммерческое училище, известное даже в соседних губерниях своими передовыми методиками и учебно-материальной базой.
В это училище, превращённое при новой советской власти в «среднюю школу I и II ступеней» , и поступил его маленький племянник, Игорь.Преподавательский состав в училище был, в основном, ещё дореволюционный. Рисование преподавал Алексей Иванович Столбов, — пожалуй, самый известный тогда в Вятке художник. Помимо преподавания в школе, А. И. Столбов был одним из организаторов Вятского отделения «Ассоциации революционных художников» (АХР, 1928), а также членом многих городских и областных «выставкомов» , с определёнными связями.Несомненно, именно А. И. Столбов позаботился о том, чтобы в 1931-м году его 17-летний талантливый ученик Бальхозин принял участие в межобластной выставке АХР. Было ли дальнейшее следствием удачной выставки, известности семьи, влияния учителя или его собственной счастливой звезды, но в том же году, едва окончив школу, Бальхозин устраивается сразу художником-декоратором в местный театр. Через год Бальхозин уже перевёлся в областной театр по-соседству, в Вологду. Остаётся только восхищаться способностями юного художника, — ведь другого образования, кроме школьного, будущий заслуженный деятель искусств Казахстана так и не получил.
В послереволюционной Вятке ходили упорные слухи о «бальхозинских миллионах» , — многие были уверены, что Бальхозины, отец Борис Петрович и его мать Анна Николаевна, очень состоятельны. Во время «раскулачивания» большевики их арестовали. О том, что в действительности произошло, можно только догадываться, но вскоре Бальхозиных отпустили, и в 1934 году отец и сын поспешили переехать в Алма-Ату. Где 20-летний И. Б. Бальхозин, имевший уже три года стажа, быстро устроился художником-оформителем в Русский драматический театр, с которым оказалась связана почти вся его творческая судьба.1930-е-1950-е — время неимоверного национального подъёма в Казахстане, время молодых и беззаветных тружеников, смело бравшихся строить республику почти с нуля. Эта эпоха дала Казахстану целую плеяду выдающихся учёных и деятелей различных искусств, заложивших основы последующего казахского образования, науки и культуры. Одним из них и стал практически самоучка Игорь Борисович Бальхозин, вместе с другими художниками незаметно поднимавший театрально-декорационное искусство в казахских театрах на высокий, «столичный» уровень.Диапазон задач, которые решал Бальхозин за свои 50 лет работы художником в театре, охватывает почти все театральные жанры и почти все стили, допускавшиеся в то время в рамках «социального реализма» , — от детской сказки до «сатиры на капиталистический строй» , от классических трагедий и драм до современных мюзиклов.Коллеги отмечали хорошее чувство пространства, света и колорита у Бальхозина, лаконичность символических форм, яркую образность его декораций, умение быстро и точно воспринимать режиссёрские установки. Многих просто поражала трудолюбивая отделка его миниатюрных сценических макетов. — Когда в 1983 году, на 70-летие художника, выяснилось, что ни один из этих шедевров моделизма не сохранился, что после премьер Бальхозин их просто выбрасывал, некоторые художники сцены положили за правило обязательно сохранять макеты сцен — для истории.
С 1946 года И. Б. Бальхозин участвует в выставках казахстанских художников.
С 1949 — в выставках Союза художников Казахской ССР. Несколько его картин хранятся в коллекции государственного музея Республики.
В 1960—1970-е годы возглавлял «театральную секцию» Союза художников, на съездах выступал с докладами и участвовал в прениях.
С 1958 — главный художник «родного» Русского театра драмы, с 1974 года и до выхода на пенсию (по болезни) — занимал должность художника-постановщика всё в том же театре.
В 1946—1959 годы был художником-декоратором и в Казахском академическом театре драмы.Помимо театра и живописи, увлекался теннисом и даже «задавал тон» среди любителей Алма-Аты в 1950-х-1960-х годах. Время от времени занимался оформлением книг и разработкой публичных интерьеров.
Карта сайта
