Родословная, детствоРафаэль Арутюньян родился 24 июля 1937 года в Баку в семье Сурена и Гохар Арутюновых (в те годы армянские фамилии нередко переиначивались на русский лад).Прадед Рафаэля по материнской линии Григор Мелик-Шахназарян так много сделал для своей страны, что был возведен в ранг дворянина и получил от царя титул князя и приставку к фамилии «Мелик» .
Он жил в Нагорном Карабахе. Его любили и уважали за то, что он нажил своё состояние честным путем, а также за радушие, гостеприимство и помощь бедным. У Григора было прекрасное поместье — дом с пятнадцатью комнатами, большой подвал с карасами многолетних вин, фруктовый сад, в котором, согласно семейным преданиям, росла тысяча деревьев.Прадед Рафаэля по отцовской линии Галуст Арутюнянц был полной противоположностью Григора.
Он родился и вырос в Армении, в области Зангезур в простой крестьянской семье, и получил престижную по тем временам профессию холодного (т.е. работающего на улице упрощённым способом) сапожника.
Но Галуст не был создан для размеренной и однообразной жизни. Душа бунтаря и жажда приключений привели его в Баку.
Но и здесь он не преуспел, так как был ленив и любил поспать, однако прославился своей смелостью и бесстрашием.Дед по отцовской линии Кристофор Арутюнов был богатым купцом и держал магазин, торговавший женским бельём иностранного пошива. Дедушку по материнской линии Овагима Рафаэль никогда не видел.
В тот год, когда он родился, шестидесятилетнего старика с ярлыком «враг народа» выслали в Сибирь и заставили работать на лесоповале, где он вскоре и умер. Овагим никакого уважения к коммунистам и Сталину не испытывал и был несдержан на язык. «Врагом народа» он стал из-за того, что однажды, сидя на веранде с приятелями, заявил, что при царе масло было дешевле. Один из приятелей донёс, а другой на допросе подтвердил.
И для сурового приговора этого было достаточно.Отец Рафаэля был военным, служил в Средней Азии, побывал в плену у басмачей и заглянул в глаза смерти.
До 1958 года Рафаэль Арутюньян проживал в Баку.Юный Рафаэль рос забиякой и задирой, целыми днями игравшим на улице и в окрестных дворах, иногда — с малолетними преступниками, иногда — с прилежными еврейскими мальчиками. У мальчишки, обладавшего отличным музыкальным слухом, были планы стать настройщиком музыкальных инструментов.УчёбаСвои первые уроки творчества пятнадцатилетний Рафаэль получил в бакинском Центральном дворце пионеров, в скульптурном кружке Анны Ивановны Казарцевой. Из её же рук получили путёвку в жизнь многие начинающие дарования, например известный российский скульптор, доктор искусствоведения, член Президиума Российской академии художеств Александр Бурганов.
К окончанию школы Рафаэль утвердился в мысли, что будет скульптором. Однако поступить в высшее художественное учебное заведение оказалось непросто. Рафаэль трижды подавал заявление в московские и ленинградские вузы и трижды не проходил по конкурсу.
В 1958 году Рафаэль поступил на факультет скульптуры Государственного художественного института Эстонской ССР в Таллине (ныне — Эстонская академия художеств).«Годы учебы в Художественном институте были очень плодотворными, — вспоминал Арутюньян. — Времени зря мы не теряли. Работали в мастерских допоздна. Среди студентов в группе я особо не выделялся, может, только по части композиции. Атмосфера была тёплой, дружеской, хотя дух соревнования, безусловно, присутствовал, да его и не могло не быть» .Преподавательский состав института в то время был очень сильным, там работали такие известные деятели эстонской культуры, как Яан Варес, Олав Мянни, Мартин Сакс, Энн Роос, Борис Бернштейн. Через пять лет ученичества студенты подошли к тому рубежу, когда нужно было продемонстрировать полученные знания и умения — к созданию дипломной работы.Поскольку в истории Художественного института Арутюньян был первым армянским студентом, как-то ожидалось и подразумевалось, что для дипломной работы он выберет близкую ему по национальности тему, например, трагедию армянского народа в период турецкого геноцида.
Но он сделал по-своему. Его четырехфигурная композиция высотой два метра двадцать сантиметров на тему «Евреи Одесского гетто» называлась «Обречённые» и вызвала в экзаменационной комиссии настоящий переполох, поскольку в те времена было небезопасно произносить даже само слово «еврей» , и — тем более — «еврейское гетто» .Сам Арутюньян объяснил выбор темы так: «Холокост был и по сей день остается незатянувшейся раной, когда расстрелами и газовыми камерами фашисты уничтожили более шести миллионов человек.
Это до сих пор не укладывается в моей голове. Плюс ко всему, сама тема была не затасканной — мало кто из художников, во всяком случае, у нас в стране, отваживался взяться за неё. А это — немаловажный фактор для творческого вдохновения» .Борис Моисеевич Бернштейн, с которым Рафаэль Арутюньян советовался, когда идея только начала получать осязаемую форму, во вступительном слове к изданию «Рафаэль Арутюньян» так оценил значение дипломной работы для всего творчества художника: .mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote{float: none;padding: 0.25em 1em;border: thin solid #eaecf0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-source{margin: 1em 0 0 5%;font-size: 105%}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq{margin: 0 -1em -0.25em}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavFrame{padding: 0}.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavHead,.mw-parser-output .ts-Начало_цитаты-quote .ts-oq .NavContent{padding-left: 1.052632em;padding-right: 1.052632em}«В этом раннем выборе мне видятся такие черты характера, которые определили в дальнейшем многое в Вашем жизненном и творческом поведении. Надо ли напоминать, что дело идёт о временах, когда упоминания о систематическом истреблении евреев вызывали партийно-правительственное раздражение. Был ли Ваш проект актом бунта, который позднее получил название диссидентства Не знаю. Думаю, что это было нечто иное и, может быть, большее: манифестация внутренней свободы» ..mw-parser-output .ts-Конец_цитаты-source{margin: 0.357143em 2em 0 0;text-align: right}Неизвестно, чем закончилось бы заседание экзаменационной комиссии, учись Арутюньян в Ленинграде или Москве.
Но Эстония в те времена была, пожалуй, самой либеральной и свободомыслящей союзной республикой, где сильнее других ощущалось влияние западного искусства, и диплом Арутюньяна получил самую высокую оценку.По существовавшим в те годы правилам т.н. «распределения» , каждый окончивший художественный вуз после защиты диплома должен был отработать один год в каком-нибудь учреждении культурного профиля, а затем в назначенный день явиться в институт и в торжественной обстановке получить свидетельство об окончании вуза. Свой год Рафаэль Арутюньян отрабатывал в Баку руководителем скульптурного кружка того самого Центрального дворца пионеров, а в свободное время два раза в неделю преподавал в одной из школ рисование. Про этот год он позже сказал: «Я оставил доброжелательную по отношению ко мне цивилизованную среду и вернулся в сложную атмосферу, где кипели творческие и нетворческие распри, доходившие порой чуть ли не до гангстерских разборок с применением холодного и огнестрельного оружия, где каждый третий скульптор имел госзаказ на монумент Ленину, чаще всего с протянутой вперёд рукой, где заказные скульптуры и «творческие» мало чем отличались друг от друга» .
В 1964 году Рафаэль Арутюньян получил диплом профессионального скульптора.
В 1966 году Арутюньян с женой Ириной переехал в Таллин.СемьяПервая жена: Ирина Леоновна Арутюньян (дев. Арзуманова) (1943—2003).Сын: Арег Арутюньян, род. 1968. Предприниматель, меценат.Вторая жена: Елена Александровна Королёва (род. 1964).
Карта сайта
